МВФ решил дождаться дефолта Украины, — мнение

Как заявил министр социальной политики Украины Андрей Рева, Международный валютный фонд (МВФ) принял решение перенести рассмотрение вопроса о выделении Украине транша на 1 млрд долларов по итогам встречи представителей «большой двадцатки» (G-20).

«Еще в пятницу этот вопрос был на повестке дня заседания фонда на 20-е число, но в пятницу завершилась встреча лидеров стран „большой двадцатки”, и они обсуждали этот вопрос, и вот по результатам обсуждения Международный валютный фонд принял такое решение», — сказал министр в эфире телеканала «112. Украина». Он добавил, что фонду потребовалась дополнительная информацияо влиянии блокады Донбасса на макроэкономические показатели Украины, и эта информация сейчас готовится Министерством финансов и Национальным банком Украины.

«Последний ход событий в стране нуждается в дополнительном изучении их потенциального влияния на экономику и его учет в макроэкономических прогнозах программы сотрудничества с Фондом», — сообщается на странице Нацбанка в фейсбуке. Андрей Рева, между тем, отметил со ссылкой на министра финансов Украины Александра Данилюка, что сама программа сотрудничества с МВФ не будет пересматриваться, передает «Интерфакс».

Простой заминкой данную ситуацию, как ее хотели бы представить киевские власти, назвать достаточно сложно — речь идет о достаточно серьезном кризисе доверия МВФ к правительству Украины, полагает аналитик «Алор Брокер» Кирилл Яковенко. Причин, по его мнению, несколько. Первая — это угрозы для стабильности действующего режима.

Читайте также: МВФ отложил обсуждение вопроса о миллиардном транше для Украины

Процесс согласования условий транша оголил системные проблемы в высших эшелонах власти. В то время как Порошенко и Гройсман наперебой говорили о необходимости реформ и невозможности развития экономики без дальнейших внешних заимствований у МВФ, окрепшая оппозиция по факту делала все возможное, чтобы эти процессы саботировать, ярким примером тому может быть конфликт вокруг обнародования документов, связанных с траншем, которые официальные власти публиковать отказывались, а Батькивщина Тимошенко все же разместила текст соглашения в открытом доступе.

Очевидно, говорит эксперт, что единодушия относительно необходимости наращивания и без того большого внешнего долга в Киеве нет, а это верный признак раскола, чреватого возвращением митингующих на центральные площади городов. С учетом того, что в МВФ уже знаком с последствиями смены власти на Украине, такими как отказ от обязательств по суверенному долгу, осторожность тут в целом не помешает. Второй момент — это пресловутая блокада Донбаса. Ситуация вышла из под контроля официальных властей, что еще раз говорит о ее слабости, но, что куда страшнее, блокада, только по официальным подсчетам приведет к тому, что бюджет недополучит свыше 2,5 млрд долларов в результате снижения объемов экспорта. Вообще транспортная изоляция — это огромная беда не только для региона, но и страны в целом.

Дело в том, рассказывает Кирилл Яковенко, что до нее продукция предприятий, работающих на территории непризнанных ДНР и ЛНР (а это металлургия, химпром, машиностроение, добыча антрацитового угля…) по-прежнему отправлялась на экспорт Украиной, и приносило ей валютную выручку. Более того, большая часть предприятий региона, расположенных на территориях, контролируемых Киевом, связаны с предприятиями по другую сторону фронта, и если поставки прекращаются, предприятия встают. С учетом того, что энергетическая система Украины зависима от поставок антрацитового угля, добываемого в шахтах Донбасса, прекращение поставок чревато возникновением уже энергетического кризиса.

Читайте также: Утром деньги — вечером стулья: даст ли МВФ крупный кредит Белоруссии (ФОТО)

Несмотря на то, что власти еженедельно рапортуют о росте запасов угля на ТЭС (например, за прошлую неделю они увеличились на 0,5%), этот рост обеспечивается за счет роста добычи в западных регионах, но этот уголь низкого качества, его приходится сжигать больше для выработки аналогичных объемов тепла и электроэнергии, антрацита же по официальным данным, в лучшем случае хватит до середины апреля, после чего на рынке могут начаться серьезные предпосылки для развития энергокризиса при условии сохранения тарифов для потребителей на текущем уровне. А энергетический кризис или повышение тарифов — это еще один стимул для роста социального напряжения и снижения уровня поддержки власти. Повторюсь, не учитывать этот фактор МВФ просто не может.

Наконец, продолжает аналитик, третий фактор — это операция по вытеснению российского банковского бизнеса с территории страны с применением методов рейдерства. Санкции, блокирующие движение капитала между украинскими банками и связанными с ними российскими, направлены на обесценивание активов российских госбанков в стране, что позволит купить их практически за бесценок. Несмотря на то, что сейчас доля дочек российских банков на украинском рынке не превышает 8,9%, их покупка даже в текущем состоянии (а доля сократилась за 3 года почти вдвое, равно как физическое присутствие в результате оптимизации российскими госбанками своего бизнеса в достаточно проблемной для них стране) обошлась бы в 3,5–4 млрд долларов.

Если не считать банки с участием иностранного (европейского и американского) капитала, у украинских кредитных организаций таких денег нет. Нет такого объема свободных средств и у Нацбанка — проще говоря, даже с дисконтом за санкции, купить украинский бизнес российских банков не на что. Возможно, полагает Кирилл Яковенко, эти средства предполагалось получить от МВФ. Вероятность тем выше, что альтернативных источников финансирования сейчас у страны нет. Готовы ли были к этому в МВФ? Очевидно, нет. Сам риск того, что средства фонда будут пущены на достаточно спорную, с точки зрения законодательства, процедуру по «отжатию» у российских госбанков их активов, МВФ не может не тревожить.

Четвертый фактор, заключает Кирилл Яковенко, — это, конечно, решение Высокого суда Лондона по суверенному долгу Украины, до вынесения которого остались уже считанные дни. Выдавать транш стране, как никогда близкой к дефолту по суверенному долгу — мероприятие в высшей степени рискованное.

Читайте также: Сколько денег каждый украинец потеряет из-за кредита МВФ

С другой стороны, МВФ — это, прежде всего, инструмент большой политики, отмечает, в свою очередь, независимый аналитик Дмитрий Адамидов, и потому в его действиях не стоит искать строгого следствия принципам здравого смысла. В 2014–2015 годах, когда основные бенефициары фонда поддерживали Украину, их не смущали ни политические, ни экономические, риски ни процедурные нарушения. Более того, даже де факто дефолт по российскому долгу долгое время не являлся препятствием для выделения очередных траншей Киеву, хотя это прямо противоречит положениям, сформулированным в Хартии фонда.

Но ныне политика переменилась и потому безоговорочная финансовая поддержка Киева ушла в прошлое. Теперь фонд находится в подвешенном состоянии. С одной стороны, перестать выделять средства означает запустить полномасштабный дефолт Украины, который может повлечь за собой лавину проблем на всех восточно-европейских рынках. Вместе с тем финансировать Украину далее означает всего лишь отсрочить острую фазу. Политического решения пока нет, поэтому фонд и медлит, не говоря Киеву ничего определённого.