Не можешь победить — возглавь

О том, как зарождался популизм как политическое явление и идеология, рассказал нашему изданию доктор политических наук, профессор Крымского федерального университета им. В. И. Вернадского Максимилиан Альбертович Шепелев.

— Что такое популизм и каковы общие параметры его проявления?

— Говоря о популизме, следует понимать, что данное понятие используется довольно давно и в разных значениях. Нередко, употребляя данный термин, люди подразумевают совершенно разные вещи.

Не случайно неким синонимом термину «популизм» является русское слово «народничество», связанное с темой «хождения в народ».

— Если обратиться к ретроспективе, когда произошло зарождение данного явления?

— Самое раннее значимое проявление популизма — гражданские войны в Риме I в. н. э., именуемые иногда Римской революцией. Тогда возникла партия популяров, вожди которой считали, что социальные противоречия зашли слишком далеко и общество нуждается в изменениях. Их противники, оптиматы, занимали противоположную позицию и выступали против преобразований, поскольку их всё устраивало.

В итоге победу одержали популяры в лице Юлия Цезаря (знавшего по имени каждого солдата своей армии), а затем его наследника Октавиана Августа.

Секрет их успехов прост — предоставление земли и римского гражданства своим воинам и своего рода «демократизация» управления. Кроме того, классическим примером популизма является якобинство времён Великой французской революции. В ней Максимилиан Робеспьер отчасти схож по своей роли с Цезарем в Римской революции: оба они (при всех индивидуальных различиях) олицетворяли наивысший подъём революции, когда она опиралась на поддержку самых широких слоёв населения.  

— Какими характерными чертами обладал популизм в различные исторические эпохи? По вашему мнению, к каким последствиям приводило данное явление и как ему противостояли?

— При всех различиях существуют и общие черты популизма.

Во-первых, поиск простых решений, своего рода панацеи в экономической и политической сферах. Так, американские популисты после гражданской войны в 60–70-е годы XIX века предлагали национализировать железные дороги, разорявшие фермеров, труд которых считался основой экономики. Позднее, на рубеже веков, американские прогрессисты считали виной всех зол капитализма тресты, призывая к их роспуску.

Во-вторых, демократизм, под которым подразумевается ориентация на власть большинства. Хотя данная черта популизма приобретала всевозможные варианты в разных странах, демократизм мог носить как коллективистские, так и индивидуалистские формы. Примером может послужить идея русской общины, которая была характерна для России. Коллективная солидарность членов общины рассматривалась как основа, модель справедливого и демократического устройства, альтернативного западной демократии. В свою очередь, в США в этот же период происходила ставка на индивидуализм, индивидуальные потребности каждого американского фермера. Но, так или иначе, в этой черте, в демократизме прослеживается явная ориентация на мнение большинства народа.

— Как развивался популизм в России в различные исторические эпохи, в чём проявились особенности эволюции популизма в российской политике?

— Становление популизма в России приходится на вторую половину XIX века, когда он принимает форму народнического движения. В этом плане работы Владимира Ленина о Николае Чернышевском, Александре Герцене и т. д. дают неплохую иллюстрацию развития популистского движения в России. Это явление зародилось в узких, элитарных, дворянских кругах, которые чувствовали социальную ответственность дворянства и интеллигенции за бедственное положение и неустройство жизни простых людей. «Кающиеся дворяне», как называли народников, пытались найти пути решения социальных проблем, выдвигали на первый план интересы широких слоёв населения.

Данная пропасть усиливалась по мере того, как верхушка российского общества «интегрировалась» в Европу, тогда как жизнь русского крестьянства лишь ухудшалась по мере усиления крепостного гнёта. Социально-экономическая политика Екатерины II является ярким тому примером.

Представители данного движения начали предлагать свои различные видения и варианты некапиталистического преобразования России. Так, экономические радикалы, как, например, Н. Ф. Даниельсон и другие, отстаивали некий артельно-общинный путь развития российской экономики (в промышленности — артели, в сельском хозяйстве — община).

Кстати, стоит упомянуть, что артели как важный элемент хозяйственного уклада в Советском Союзе сохранялись до смерти Иосифа Сталина. При этом существует мнение, что в СССР отсутствовала экономическая конкуренция. На самом деле для удовлетворения бытовых потребностей населения существовала альтернатива в виде артелей, которые производили различные товары народного потребления и успешно функционировали до их ликвидации при Хрущеве.    

— По какой причине в современных реалиях происходит возрождение популизма?

Нынешний рост популизма в мире связан с некой реакцией того молчаливо-пассивного большинства, которое проголосовало в США за Дональда Трампа, а в Италии — за представителей внесистемных партий («Движение 5 звёзд» Луиджи Ди Майо и «Лига» Марио Сальвини).

Массы в данных лидерах увидели «последний шанс» выразить своё мнение и вернуть себе свою страну. Они пришли к выводу, что если им не воспользоваться, то всё будет упущено, власть или евробюрократия окончательно захватят глобальный транснациональный капитал. Не случайно наступающую эпоху на Западе уже называют эпохой «суверенного популизма».

— Так ли хорошо развит популизм на постсоветском пространстве, как в западных государствах?  Можно ли выделить особенности популизма постсоветских государств?

— Популизм на постсоветском пространстве формировался в специфических условиях развала Советского Союза. С одной стороны, происходил поиск неких альтернатив как разрушенной советской модели, так и радикальным рыночным реформам, проводимым в постсоветских государствах. В этом смысле разнообразные популистские движения предлагали различные варианты «третьего», «четвёртого» и т. д. путей развития.

Вместе с тем на фоне кризиса идеологий и отхода от моделей идеологических партий в постсоветских государствах произошёл переход на персонифицированные стратегии политического позиционирования, ориентированные на конкретных лидеров. Правда, данная черта является характерной и для стран Европы.

— Популизм как социальный феномен новейшего времени проявил себя как на Западе, так и в России. Какие сходства и различия в западном и российском популизме вы можете назвать?

— Как было отмечено мной ранее, общей чертой является использование популистской риторики для продвижения конкретных лидеров. Так, итальянское «Движение 5 звёзд» сформировалось вокруг личности, а не программы. Именно популярный комик Беппе Грилло привлёк интерес широких слоёв населения к партии, и только после этого шла его программа.

Популизм в России в этом плане схож с европейским. Владимир Жириновский является классическим тому примером.

Харизматичная личность этого политического лидера привлекает к себе внимание, а его программа может меняться в зависимости от политической конъюнктуры.

В этом случае популизм выступает не как идеология или цельный проект в духе Жана-Жака Руссо, Александра Герцена, Николая Чернышевского, а как инструмент манипулирования массами для решения своих конкретных задач в данном избирательном цикле. И здесь Украина на сегодняшний момент является ярким примером, поскольку все парламентские и непарламентские партии в данном государстве не идеологические, а популистские. К тому же они построены вокруг олигархических группировок, что противоречит самой природе популизма как идеологии, которая изначально носила антиолигархический, демократический и антиимпериалистический характер.

Различия могут заключаться только в акцентировании специфических проблем, которые актуальны для определённых обществ. Так, в США это последствия деиндустриализации, исчезновение целых городов в «ржавом поясе» Америки, в странах Европы это вопрос мигрантов, а для России это может быть, например, пенсионная тематика.

—  Современный популизм — явление не уникальное. Он перенимает подходы и технологии у предшественников и из смежных областей. Какие конкретно механизмы характерны для современного популизма с учётом наличия современных технологий?

Естественно, популистские силы как на Западе, так и в других регионах мира не остаются в стороне от тех технологических изменений, которые происходят в современном мире и реагируют соответствующим образом. Например, существующая в Европе «Транснациональная радикальная партия» в своё время одной из первых выдвинула идею так называемой «электронной демократии». Она призвала создать «фронт электронной демократии» с целью расширения возможностей граждан участвовать в управлении государством (электронные референдумы и т. д.). Это типичный популистский подход в использовании технологических возможностей информационного общества для расширения демократических механизмов политического участия граждан.     

— Каковы перспективы развития популизма в США, ЕС и на постсоветском пространстве?

— Необходимо понимать, что всплески активной поддержки в широких слоях населения популистских партий и движений приходятся на переломные эпохи. В настоящий момент Европа, США вступают, с моей точки зрения, в длительный и крайне турбулентный период. В связи с этим стоит упомянуть работу Освальда Шпенглера «Закат Европы», которой в этом году исполняется сто лет. Освальд Шпенглер указывал в ней, что в 1800 году Запад вступил в первую стадию цивилизации (процесса упадка культуры, её деградации, разложения), и прогнозировал, что после 2000 года, с начала XXI века на Западе начинается вторая стадия цивилизации, которая как раз исторически соответствует периоду гражданских войн в Риме — смутному времени, когда общество и элита раскололись и когда возникает феномен популизма. В настоящий момент Запад так же расколот (в США — на глобалистов и условных националистов, в Европе — на европеистов и евроскептиков). Поскольку мир только вступает в данный период, который, по Шпенглеру, будет длиться лет 200, то, соответственно, можно полагать, что у популизма на Западе очень светлое будущее.

Современная ситуация от античной отличается взаимозависимостью государств друг от друга. Происходящие на Западе цивилизационные процессы не могут не влиять на ситуацию у нас, на постсоветском пространстве. Поэтому перед нами стоит задача не позволить западной элите втянуть нас в эти процессы, а самим укрепить свои позиции в мире, научиться использовать современные тенденции и открывающиеся возможности. Не случайны обвинения России и Владимира Путина в поддержке европейских правых и левых популистских движений, «подкрепляемые» такими доводами, как фотографии Марио Сальвини в футболке с портретом Путина на Красной площади, встреча Марин Ле Пен с российским президентом перед французскими выборами и т. п. Такого рода примеры фиксируются на Западе, и традиционные элиты с тревогой и обеспокоенностью следят за тем, как в их понимании Москва выигрывает в «борьбе за умы» европейских избирателей. Тут даже просматривается некий парадокс: проигрывая на постсоветском пространстве в определённых ситуациях, Россия пытается это компенсировать какими-то успехами в борьбе за Европу. Пока сложно судить, насколько это стратегически удастся, однако работать с европейской общественностью и политическими силами всё же необходимо.            

— Какие методы борьбы против современного технологического популизма, по вашему мнению, могут быть функциональны? И возможно ли вообще с ним бороться?

— Вообще борьба с популизмом — это дело неблагодарное, поскольку в человеческом сознании всегда присутствуют рациональное и иррациональное начала. Популизм, хотя и придерживается внешней рационалистической риторики, апеллирует к прагматическим соображениям, повседневным проблемам, тем не менее мотивация, на которую воздействуют популистские силы, часто иррационалистична. Поэтому чисто идеологические партии часто проигрывают популистам, так как разум против воли и эмоций не всегда срабатывает. Но для оценки каждой конкретной ситуации необходимо понимать, с каким именно популизмом мы имеем дело, выгодно нам его усиление или ослабление. Важно не огульно, а дифференцированно подходить к данному вопросу.