Пришвартовать к карманам

— В России сейчас проходят интересные внутриполитические изменения. Старт им был дан неожиданно и, наверное, не так, как многие предполагали. Вы были удивлены этими процессами?

—  Я вас немного разочарую: люди, которые постоянно занимаются политикой и достаточно подкованы, очень многие вещи видели заранее. Мы, может быть, не знали саму схематику, как это будет происходить, но прекрасно понимали, что Россия будет двигаться в тех направлениях, о которых раньше уже неоднократно шёл разговор. Я имею в виду наделение парламента более широкими полномочиями, постепенное отодвигание на задний план роли президента. Это не первого дня разговоры, поэтому для меня как для политика это неудивительно. Просто всё выстраивается в более понятную схему. И ничего сверхъестественного в ней нет.

Россия идёт по тому пути, который она избрала и провозгласила ещё 10 лет назад. Да, они готовят своё законодательство, и теперь их конституционная база будет базироваться на том, что внутренние законы страны превыше всего. Каких-то сенсационных вещей во всём этом нет. Есть сам факт: смена политического режима, новые лица. Я, например, думал, что будет другой глава правительства. У меня в голове была фамилия Собянина.

— А белорусская власть может пойти по такому же пути, реформируя свою конституцию?

— В Беларуси тоже давно идут разговоры о возможных изменениях конституции. Обсуждаются партийные списки, расширение полномочий парламента. Разговоры разные — точно так же, как происходит в России. Менталитет, правда, у нас немного другой. Мы, белорусы, никогда не спешим, осматриваемся. Смотрим, чтобы вопросы решались постепенно, уверенно и потом не надо было ничего переделывать. Страна у нас небольшая, поэтому «торопиловки» и всего остального нам не надо. У нас очень многие вопросы лежат на поверхности, видно, как с ними работать. Поэтому ничего необычного не происходит.

— Считается, что наделением широкими полномочиями Государственного совета Владимир Путин хочет решить для себя проблему транзита власти в 2024 году. А совсем недавно были популярны мнения, что к этому времени он попытается присоединить Беларусь к России, чтобы стать главой Союзного государства и таким образом остаться у власти. Получается, это была ложная тревога?

— То, что Путин хотел поглощения Беларуси, — это чушь и бред. Да, Путин думает о своей власти. Но, мне кажется, он был озабочен совсем другим: каким образом сделать так, чтобы у того, кто придёт после него в 2024 году, президентские полномочия были не в таком виде, как сейчас. Он хочет иметь возможность оказывать влияние. Неспроста очень долго формировалась партия единороссов, не просто так долго подготавливались другие вопросы.

Разговоры про поглощение Беларуси — это какой-то бред. Россия была напугана Украиной, и ей до сих пор надо решить некоторые вопросы, чтобы обезопасить себя на будущее.

— Сейчас в России стартуют новые социальные программы, плюс начинает перекраиваться политический строй. Будет ли сейчас России до отношений с Беларусью на фоне внутренних забот?

— Любая страна заботится о своих гражданах. В России тоже есть свои пенсионеры, многодетные семьи и так далее. Когда она не занималась своими социальными вопросами? Или, может быть, мы не занимались? Когда есть больше денег и более выгодно складывается экономическая ситуация, то этому уделяют больше внимания. Россия в последние годы не бедствует. Конечно, она будет заниматься демографией, конечно, для неё важны будут в первую очередь её национальные проекты. И укреплять авторитет действующей власти они будут на повышении уровня жизни граждан.

Дотации и уступки Беларуси были, есть и будут. Вопрос в том, в каком формате. И это сейчас тема для переговоров между руководством России и Беларуси. Мы — и белорусская сторона, и российская — сейчас пытаемся найти этот формат.

Я со своей стороны, естественно, жёстко поддерживаю президента Беларуси. Он говорит о вещах, которые актуальны уже двадцать с лишним лет: «Ребята, давайте всё-таки определимся». Все же видят, какой период настал: каждую копейку тянут в свой карман. Кто-то хочет заработать на налоговых манёврах, кто-то — на премиальных за продажу нефти. Мы же тоже не просто так нефть покупаем: думаем о стратегической экономике. Поэтому у нас и нефтеперерабатывающие заводы модернизированы, и объёмы нефти нам нужны приличные.

И тут начинается тяжба между Беларусью и Россией, каждый хочет получить выгоду. И Лукашенко в данном случае прав: нельзя во главу угла ставить эти несчастные три копейки. Почему Россия так делает? Хочет привязать к себе Беларусь, надёжнее пришвартовать к карманам, чтобы всё было спокойно и тихо. Мы предлагаем равные условия — не хотят. Думаю, что мы ещё десять раз договоримся и поругаемся десять раз.

— Вы знакомы с новым председателем правительства Российской Федерации Михаилом Мишустиным? Как вы считаете, какая у него будет политика в отношении переговоров с Беларусью?

— Я прекрасно знаком с деятельностью бывшего руководителя Федеральной налоговой службы. Он выступал несколько раз на совместных сессиях нашего союзного парламента. Я могу сказать, что это действительно образованный человек. На этом временном пути он сейчас, наверное, самая востребованная личность, потому что сейчас России предстоит реализовывать огромные программы. Там сейчас работают над двадцатью великими национальными проектами, а это триллионы и триллионы рублей. Этим должен заниматься человек, который понимает весь путь движения средств, откуда что пришло и куда ушло.

Михаил Мишустин — технически очень подготовленный человек, и, думаю, он будет всех устраивать. Тем более это не клонированное лицо: он за последние десять лет не был замечен ни в каких схемах или разборках.

Мы готовы вести переговоры со всеми, никто не собирается ругаться с Россией. И Михаил Мишустин будет работать так, как ему скажет высшее руководство.

— Говорят, что Дмитрий Медведев по-рыночному относился к белорусско-российским отношениям, поэтому интеграция в последнее время развивалась ни шатко ни валко. На ваш взгляд, у Мишустина тоже будет такой подход?

— В России уже все ко всему относятся по-рыночному. Мы тоже лыком не шиты. Но нашему партнёру всегда немного не хватало понимания роли Беларуси для Российской Федерации.

Мы всегда смотрели на эту ситуацию, может быть, с более высоким мнением и считали, что наша позиция и отношения должны оцениваться российской стороной более высоко. У них мнение немного другое: они хотят для себя каких-то дополнительных гарантий.