Риторика и реальность

Риторика и реальность
За громкими (и не только) заявлениями всегда должны следовать конкретные действия



Серьезной проблемой российской политики до сих пор остается некий разрыв между чаяниями народа, обещаниями высоких руководителей и обыденной реальностью, которая представляет инерцию 90-х с соответствующими проявлениями — коррупция, безответственность, разгильдяйство, кумовство, бюрократия и самобичевание. Для разных структур власти эти грехи проявляются по-разному, но в той или иной мере они присутствуют везде.

Последние события показали, что они характерны и для силового блока, который ранее был образцом патриотичности. Оказалось, что и там, а не только в финансово-экономическом блоке, оставили глубокие рытвины либеральные деятели. Все это можно описать в одном известном выражении: «царь хороший, а бояре плохие».

Часто для решения подобных проблем в России ссылаются на опыт Китая, особенно в борьбе с коррупцией. То есть, на изменение уголовного кодекса и введение меры смертной казни. Но в случае Китая нужно отметить и то, как Си Цзиньпин на посту лидера Китая смог добиться уменьшения разрыва между политической риторикой и политической реальностью.

Рассмотрим это подробнее. Во время правления его предшественника Ху Цзиньтао этот разрыв был настолько велик, что стал постоянной шуткой: за различными правительственными обещаниями реформ неоднократно следовали незначительные действия или вообще ничего не предпринималось. Важные решения в области экономической политики, по-видимому, в меньшей степени определялись декларируемыми приоритетами, а в большей — целесообразностью и переговорами групп интересов.

Возможно, в ответ на такие действия своего предшественника Си и сосредоточился на том, чтобы сделать руководящий аппарат Китая более дисциплинированным, более эффективным и менее коррумпированным. Он изменил административную структуру, чтобы обеспечить большую согласованность между своими собственными заявлениями на высшем уровне и действиями чиновников более низкого уровня.

Например, после того, как Си объявил «битву» с финансовыми рисками в 2017 году, ежегодный рост активов банковской системы резко замедлился до 7-10% во время его второго срока с 15-17% во время его первого срока. Этот сдвиг резко контрастировал с неоднократными неудачами администрации Ху Цзиньтао обуздать кредитный бум, который они развязали в ответ на глобальный финансовый кризис 2008 года. На начальных этапах кампании Си по борьбе с финансовыми рисками было много скептицизма в отношении того, что китайские регуляторы когда-либо смогут реально контролировать рост долга.

Теперь борьба с долгами зашла так далеко, что спровоцировала серьезные финансовые проблемы у застройщиков, оказав огромное негативное воздействие на реальную экономику. Во всяком случае, проблема заключается в том, что регулирующие органы были слишком усердны в реализации приоритетов Си Цзиньпина на высшем уровне и недостаточно тонко проводили переговоры с заинтересованными группами.

Таким образом, размер разрыва между риторикой и реализацией является важным показателем власти Си Цзиньпина, на котором он лично сосредоточен (сам он произнес много речей, критикующих чиновников за пассивность или бездействие).

В преддверии октябрьского съезда партии, который почти наверняка закрепит за Си Цзиньпином третий срок в качестве главы партии и верховного лидера государства, было много рассуждений о сценариях, при которых его власть была бы более ограниченной. Они варьируются от того, что он будет свергнут в результате государственного переворота, до того, что ему придется разделить власть с предполагаемыми «реформаторами».

Ни одно из таких предположений не является реалистичным: несмотря на обилие недовольства, нет каких-либо свидетельств организованной или эффективной внутриполитической оппозиции. Партийный съезд, скорее всего, будет включать риторическое подтверждение на высоком уровне основных целей Си Цзиньпина и новый состав руководства, в котором будут доминировать (хотя, возможно, и не полностью) сторонники Си Цзиньпина.

«Очевидно, что Си Цзиньпин никуда не денется, и, несмотря на все очевидные неудачи, с которыми сейчас сталкивается Китай — многие из которых могут быть напрямую связаны с действиями, предпринятыми Пекином в последние годы, — несоответствие между общественным разочарованием и вызовом организованному руководству остается значительным.

Это открывает для Си Цзиньпина третий путь между неоспоримым доминированием (которое он вполне может потерять, если проблемы продолжат нарастать) и полной сменой руководства (с которой ему вряд ли придется столкнуться): Си в качестве частично утратившего могущества лидера и Китай как менее влиятельная, хотя и глобальная держава.

При таком сценарии Си способен сохранить свою власть, но без той напористости и авторитетности, которые сопровождали его на 18-м и 19-м партийных съездах. Его основные политические заявления получили бы вежливую поддержку, но затем были бы просто проигнорированы или (целенаправленно) неправильно истолкованы. Политический паралич и политическая дезорганизация будут характерны для исполнения его поручений. Или правительство вообще не будет принимать никаких мер по регулированию».

Эта выдержка взята из CPC Futures, издания Восточноазиатского института в Сингапуре, в котором собраны несколько статей, объясняющих политические и экономические тенденции при Си Цзиньпине.

В настоящее время лучшим кандидатом на политическое заявление Си Цзиньпина, которое не воплощается в реальность, является лозунг «всеобщее процветание», который обобщает желание сократить неравенство в доходах и богатстве. Си Цзиньпин с большой помпой выдвинул этот лозунг в 2021 году, включив его в пятилетний план и посвятив его обсуждению встречу высокого уровня в августе.

Тогда этот термин ассоциировался с репрессиями в отношении интернет-платформ и девелоперов недвижимости, секторов, ответственных за появление большинства китайских миллиардеров. Но к началу 2022 года лозунг, казалось, стал менее приоритетным в официальной пропаганде, и премьер Ли Кэцян упомянул его только один раз в своем ежегодном отчете о работе правительства в марте.

Быстрый поиск в Baidu Index, китайском эквиваленте Google Trends, количественно подтверждает эти впечатления.



Статистика — показатель того, как часто термин «всеобщее процветание» появляется в новостных сообщениях: вокруг встречи Си в августе 2021 года наблюдается огромный всплеск, который затем довольно быстро возвращается к предыдущим уровням.

Понятно, что такая долгосрочная амбициозная цель была бы менее актуальной в данный момент, учитывая серьезные краткосрочные проблемы, с которыми правительству Китая пришлось столкнуться в этом году. Но все же заметно, как мало прогресса в этом вопросе добился рабочий механизм правительства: например, нет никаких признаков обещанного «плана действий» для общего процветания.

Лозунг, конечно, не исчез из официального дискурса, и, учитывая твердый контроль Си Цзиньпина над аппаратом пропаганды и идеологии, крайне маловероятно, что произойдет какое-либо формальное отступление от стремления к «всеобщему процветанию». На заседании Политбюро в августе особо упоминалось, что на съезде партии будет обсуждаться вопрос о том, как его достичь, поэтому этот термин, скорее всего, займет видное место в речи Си Цзиньпина, раскрывающей его повестку дня на следующие пять лет.

Вопрос в том, что в конечном итоге произойдет на практике в результате этого объявленного приоритета. Можно, например, представить сценарий, в котором китайские чиновники и ученые проводят месяцы или годы, обсуждая, как обеспечить всеобщее процветание в соответствии с указаниями Си Цзиньпина, а затем, в конце исчерпывающего изучения возможных вариантов, решают, что лучший курс — внести некоторые скромные коррективы в существующую политику (например, увеличение финансирования региональных инициатив в области развития в отстающих районах).

Любые признаки того, что чиновники медленно продвигают приоритеты Си Цзиньпина или заговаривают их до бессмысленности, действительно были бы значительным изменением по сравнению с нынешним стремлением продемонстрировать активное участие в его кампаниях.

Так что, как мы видим, у Китая тоже есть определенные проблемы с реализацией государственных задач на местах. И это только внешний взгляд. Внутренних шероховатостей, саботажа и сбоев в управлении может быть гораздо больше.

В России нет столь унифицированной системы власти, как в Китае. Мы больше обращаем внимание на ежегодные послания Президента, а в последнее время на решения Совета безопасности. Но пока из уст официальных лиц продолжают исходить обнадеживающие заявления, которые не реализуются на практике или опровергаются реальностью, такая риторика будет все сильнее приобретать негативный оттенок во внутренней политике.

С назначением генерала С.В. Суровикина ответственным за проведение СВО на Украине, кажется, по этому направлению риторика стала подтверждаться конкретными действиями. Хотелось бы, чтобы и в других сферах последовали аналогичные решения.



ПОДПИШИСЬ СЕЙЧАС НА Telegram Россия и Украина Новости: Спецоперация Z и будь в курсе новостей!
Оцени новость:




Также смотрите: 

Эстония поставит Украине новый пакет военной помощи

Вечерние баталии политологов у Соловьева 10.10.2022