Из всех искусств важнейшим для нас является сериал

Сериалы превратились в незаменимое средство развлечения, времяпрепровождения, духовную и умственную пищу и антидепрессант. Новый социальный «опиум», который с успехом заменяет кино, компьютерные игры и музыку, включая в себя все их привлекательные качества, стал ценнейшим продуктом современного потребительско-информационного общества. Да и сами сериалы всё чаще гораздо интереснее и логичнее, чем те же фильмы. Самым главным преимуществом сериала является то, что он теоретически и практически не имеет конца. Современный сериал должен отвечать требованиям не многосерийности, а многосезонности. Наслаждение от его потребления длится бесконечно, этого не может дать ни кино, ни телевизор, ни игра.

Феномен современных сериалов как культурного и социального явления нуждается во всестороннем осмыслении, чтобы превратиться затем в идеологический и культурный продукт глобальной конкуренции. Тем более что и сам предмет исследования и производства продукта массового сознания остаётся интереснейшим занятием. Собственно, проблемы производства по-прежнему самое слабое место любой альтернативной современному глобализму системы.

Сериал и массовое производство реальности

Сериал не только продукт примитивной пропаганды, что в конечном счёте неизбежно для любого массового медиа и произведения культуры и искусства, но прежде всего наглядная аналитическая лаборатория по моделированию реальности. Фактически сериал отвечает на вопрос «а что, если?», причём во всех возможных его вариантах. Что, если на Земле наступит конец света, война, нашествие инопланетян, человечество освоит самые фантастические технологии, реализует самые немыслимые социальные эксперименты, что, если обычный человек пустится во все тяжкие, как известные исторические и мифологические личности будут выкручиваться из круговорота проблем и событий и т. д. и т. п. С научной точки зрения сериал даёт прекрасную возможность для длительного включённого наблюдения.

Уже сама по себе эта альтернативность в эпоху «конца истории» позднего капитализма является крайне двусмысленной и фактически полузапретной, что ещё больше привлекает к себе зрителя. Предохранительным механизмом от такой альтернативности служит то, что сериал остаётся миром иллюзии, а потребление иллюзий превратилось в обязанность всякого благонадёжного гражданина. Иллюзия, неважно в сфере идеологии, политики, культуры, искусства или в кино и сериалах, претендует на тот масштаб бесконечности, который так вульгарно, но так точно заявил в своё время Фрэнсис Фукуяма.

Можно ли в таком случае «импортозаместить» реальность? Ведь технически большинство стран мира производит объём контента, достаточный для того, чтобы полностью закрыть национальные медиарынки. Достаточно посмотреть, например, российское телевидение, где уже давно доминируют российские сериалы, производство которых поставлено на поток. Причина увеличивающейся влиятельности западных сериалов и вызываемого ими резонанса (вспомним хотя бы мини-сериал «Чернобыль») заключается не в том, что они рассказывают некие «истории», а в том, что они моделируют различные состояния реальности, альтернативные модели истории, настоящего и будущего. Сила западных сериалов вовсе не в ценностях глобализма, которые они навязывают всему миру. Идеологическое и чисто зрелищное воздействие выступает здесь в качестве прибавочного продукта, который отчуждает у зрителя его реальный жизненный опыт.

Сериал как проблема модерности

Сериал — форма модерности, т. е. современности, точно такой же, как и кино в начале ХХ века, что, кстати, отлично понимал и отразил в своей знаменитой фразе Ленин. За содержательное наполнение современности идёт постоянная конкуренция со стороны разных идеологических субъектов. Постсоветская модерность принципиально не даёт такого творческого и смыслового разнообразия, которое во всё более увеличивающихся количестве и качестве поставляет мировая индустрия сознания. Российская культурная политика не только не вписалась в эту модерность, но и вполне сознательно противопоставляет себя ей.

Модерность в западной массовой культуре явно или неявно обращена к будущему. Пусть даже и не самому светлому; утопия как жанр вообще не характерна для современного общества. В современном художественном произведении уже сегодня проступают контуры мира будущего. Аналитические модели, которые детально прорабатывают сериалы, работают не только на развлечение зрителя, но и формируют образ повседневности, и он по своему воздействию оказывается гораздо глубже новостной и экспертной повестки.

Если нужно вернуть образы холодной войны в виде «империи зла», как это в виде постмодернистского пастиша и ностальгического гротеска показано во втором сезоне «Очень странных дел», то сделать это можно только в сериале.

И если нужно убить всякую надежду на построение некапиталистического общества, похоронить её в дурной бесконечности капитализма, то наиболее эффективно её можно воспроизвести в пространстве сериала, наглядно показав неизменность капиталистических отношений власти и собственности. Так что прогрессивность формы не отменяет реакционность и репрессивность её содержания.

Никаких прорывов и открытий в российском «сериалостроении» не последовало, новая повестка не была создана, исследование и конструирование реальности закончилось в точке «стабильности». При этом и само общество не достигло такого уровня жизни, чтобы поверить в кино- и сериальную реальность, в которой простые врачи, учителя и полицейские живут в дизайнерских интерьерах квартир бизнес-класса.

Проблема культурной политики современной России, особенно в её интеграционном аспекте и геополитическом контексте, заключается в принципиальном нежелании системно конструировать реальности, аналитически нарушающие установленный порядок вещей. Отсутствие пресловутого «образа будущего», равно как и образа современности, и заключается в отсутствии его конкретной формы выражения и формы достоверности, которой и является массовая культура.  Идеология архаики решительно не справляется с вызовами современности, которые рассматриваются не иначе как угроза власти как в её политическом, так и онтологическом смысле.

Какие сериалы нам нужны?

Справедливости ради отметим, что определённый успех был достигнут только в сфере очередного переписывания истории, в рамках которого полёт творческой мысли родил множественные версии «России, которую мы потеряли» и который напрямую вписался в новые идеологические паттерны постсоветского общества.

Сегодня нам нужны сериалы, которые займут критическую и аналитическую позицию по отношению к будущему (как «Чёрное зеркало» или «Мир Дикого запада»), власти (как «Игра престолов» или «Карточный домик»), обществу (как «Бесстыдники» или «Во все тяжкие»), гендерной проблематике (как «Рассказ служанки»), семье (как «Современная семья») и т. д. Нам необходимо ответить на множество вопросов «что, если?», сделав это в максимально доступной и зрелищной форме. Без решения подобной культурной и политической задачи не то что о какой-то культурной гегемонии, но и элементарном влиянии говорить серьёзно просто невозможно.

***

Книга Павла Родькина «Бесконечный нарратив. Герменевтика сериала» вышла в этом году в издательстве «Совпадение».

Книгу можно приобрести по издательской цене в интернет-магазине «Совпадение».

Исследование посвящено герменевтике сериала как важнейшей составляющей современных культурных индустрий и медиапроизводства в рамках их философского, социологического и культурно-политического анализа и интерпретации. Материалом для исследования послужили более 60 сериалов и более 80 тематически связанных с ними кинофильмов. Сериалы рассматриваются как аналитические модели различных состояний: власти, общества, будущего, повседневности, апокалипсиса, метафизики, политики, войны, секса, безумия и пр. Книга будет интересна всем, кто занимается феноменом массовой культуры и массового сознания в ХХI веке.