"Мягкая сила": made in Russia

Политолог Антон Хащенко — о том, как Запад признал влияние российской культуры на мировое сообщество.

Согласно последнему исследованию британского PR-агентства Portland, Россия впервые вошла в список 30 самых влиятельных стран по критерию "мягкой силы" — способности влиять на другие государства не деньгами и оружием, а культурой и ценностями гражданского общества.

С одной стороны, если подходить к оценке новости по формальным признакам, казалось бы, невелика радость: 27 место, где-то между Венгрией и Аргентиной. В то время как ключевые соперники России на мировой арене — США, Великобритания и Германия — оказались в топе рейтинга. С другой — если разбираться в вопросе более детально, становится очевидно, что результаты данного исследования говорят о двух крайне важных вещах.

Во-первых, сам факт признания наличия российской "мягкой силы" подтверждает, что за последние пять лет наша страна сделала огромный рывок в этом направлении. И это заслуга как российского внешнеполитического ведомства и окологосударственных некоммерческих организаций, так и медийных ресурсов типа RT или того же "Спутника".

Достаточно вспомнить эволюцию дискуссий о soft power за последнюю десятилетку. Раньше все разговоры, по сути, сводились к тому, как противодействовать чужой (в данном случае американской) "мягкой силе" у себя дома, а сегодня, если тема и вспоминается, то уже в контексте наращивания российского влияния за рубежом. И, напротив, о том, как противостоять "российским информационным угрозам" (а это, по сути, о том же, что и soft power, только вид сбоку) в настоящий момент говорят уже на самом Западе.

И уж конечно, если давать какие-либо оценки эффективности работы наших институтов "мягкой силы", логично обратить внимание на результаты зарубежных же исследований общественного мнения по спорным, на их взгляд, вопросам или личностям.

Приведу в связи с этим лишь несколько красноречивых цифр. Поданным исследовательского центра PewResearch Center, население десяти европейских стран в большинстве своём не одобряет политику Евросоюза в отношении РФ.

За крепкие экономические связи с Россией выступают 89% греков, 67% венгров, 58% немцев и 54% граждан Италии. В то же время своё неодобрение реализуемой по факту политикой ЕС по отношению к нашей стране выразили 69% греков, 55% шведов, 53% французов, 52% итальянцев, 52% венгров, 50% немцев, 49% нидерландцев, 48% поляков, 46% испанцев и, что немаловажно, 42% англичан. При этом нужно делать поправку на то, что в целом информационная политика в европейских странах, которая во многом и формирует общественное мнение, носит "плюс-минус" недружественный к России характер.

Или вот, тоже из недавнего. В совместном опросе The Wall Street Journal и NBC News задали вопрос о негативном отношении к Трампу и Клинтон, зачем-то указав среди возможных ответов и российского президента. Выяснилось, что даже несмотря на высокий градус антироссийской пропаганды в американских СМИ, антирейтинг Путина в США меньше, чем у основных претендентов на пост главы государства.

Во-вторых, признание наличия (читать — эффективности) российской "мягкой силы" означает и автоматическое признание ценностей и культуры, той самой альтернативной модели мироустройства, которую мы несём вовне.

Нас долго пытались заставить поверить в то, что России нечего предложить миру, что как носители определённых традиционных ценностей мы неконкурентны и заведомо проигрываем концепции либерального индивидуализма.

Оказалось, что это не более чем миф, и мы способны завоёвывать симпатии граждан иностранных государств даже с несопоставимыми, например, с США ресурсами и в условиях непрекращающихся попыток международной изоляции.